20 апреля

Путин выступил за «отъем сверхдоходов».

Выступление президента предвещает возврат к модели сильного патерналистского государства.В четверг Владимир Путин в течение почти трех часов отвечал на вопросы россиян в прямом теле- и радиоэфире. Главная новость дня – президент впервые публично озвучил и «узаконил» идею перераспределения доходов сырьевых отраслей. Кроме того, нынешнее выступление президента отличалось от остальных необычно мягкой риторикой в отношении борьбы с терроризмом. Таким образом, из первого предвыборного выступления Владимира Путина можно сделать вывод, что нынешняя президентская кампания будет строиться не вокруг «потребности населения в защитнике», как четыре года назад, а скорее на основе идей социальной справедливости и заботы государства о рядовом гражданине. Слова президента позволяют предположить, что высшее руководство страны возвращается к идее не только патерналистского государства, но и государства как сильного регулятора – в том числе некоторых рыночных процессов. Трудно сказать, как это изменение акцентов скажется на персональном составе нового правительства, – однако ясно, что власть и ответственность будут все больше концентрироваться на самом президенте, а руководство Белого дома будет терять политический вес. «Главное, что бросилось в глаза, – президент публично признал, что будет происходить повышение налогообложения нефтяного сектора, – сказал RBC daily экономист ИГ «АТОН» Алексей Воробьев. – Судя по заявлению президента о том, что в развитых странах сверхдоходы сырьевых компаний распределяются в пропорции 80 к 20 в пользу государства, а у нас 50 на 50, можно сделать вывод, что наше государство будет тоже стремиться к соотношению 80 на 20». Впрочем, по мнению г-на Воробьева, это коснется не только «нефтянки», но и всех секторов, связанных с сырьевыми ресурсами. «Раньше правительство пыталось экономическими методами подстегивать перерабатывающие отрасли. Как видим, этого не получилось. Госдума была проолигархически настроена, и законопроекты, ухудшавшие положение сырьевиков, не прошли, – отмечает экономист «АТОНа». – До недавних пор эта идея (о перераспределении доходов) озвучивалась только в правительстве, на уровне программ и предложений, а сейчас она получила мощный политический импульс от главы государства». Экономисты отмечают, что идея об «отъеме сверхприбылей» не вполне отвечает рыночным принципам. «По большому счету, если мы стремимся к рыночной экономике, эти шаги неэффективны, – говорит Алексей Воробьев. – С другой стороны, из-за «серости» нашей экономики нелегально экспортируются значительные объемы капитала, и это большой минус для экономики». Вопрос, по его мнению, заключается в том, как государство распорядится изъятыми из сырьевых секторов средствами. На сегодняшний день то, что делает с «нефтедолларами» правительство, не вызывает у экономистов большого оптимизма. «Пока мы видим, что средства финансового резерва расходуются неэффективно – а точнее, мы ничего не видим, так как этот механизм непрозрачен, – отмечает экономист «АТОНа». – Остается вопрос: почему цены на нефть высоки, бюджет исполняется с профицитом, а финансовый резерв сокращается?» Возможно, что реформирование финансового резерва и превращение его в стабилизационный фонд позволит сделать его более прозрачным. «Пока мы видим только аккумулирование денежных средств в финансовом резерве, которые неизвестно как тратятся, – отмечает г-н Воробьев. – Важно, чтобы эти средства были направлены на инвестиции, на развитие той же ипотечной программы, на реформирование важнейших отраслей – например, ЖКХ». Разумеется, такая риторика возникла в выступлении президента неспроста. Экономические тезисы, заявленные Владимиром Путиным, на самом деле имеют гораздо больший политический подтекст. Это касается и заявленной цели на полную конвертируемость рубля, и главной новости дня – одобренной президентом идеи перераспределения доходов. «Конвертируемость рубля – это, конечно, амбициозная задача, и такие цели нужно ставить, – говорит Алексей Воробьев. – Однако сейчас это больше выглядит как политическая игра перед выборами. В долгосрочной перспективе это возможно, но в ближайшее время – неосуществимо». По мнению экономиста «АТОНа», в данном случае речь идет не о стимулировании перерабатывающего сектора, а о снижении прибыльности экспортно-ориентированных отраслей. «Это скорее политический, чем экономический вопрос, – полагает г-н Воробьев. – Это ограничение возможности экспортных отраслей влиять на политику и на состав Госдумы и экспортировать капиталы за рубеж». Впрочем, изменения в экономической политике государства, озвученные президентом, идеально совпадают с общим политическим вектором выступления. Эксперты отмечают, что в заявлениях президента явственно прозвучала идея о возврате к патерналистскому государству, которое будет усиленно заботиться о благосостоянии своих граждан. А логическое продолжение идеи патернализма – это модель государства с мощными регулирующими функциями, которые позволят покровительствовать россиянам, – даже если это потребует нарушения рыночных механизмов. Например, – речь шла о государственном регулировании цен на различных рынках. А это уже говорит о серьезном пересмотре приоритетов административной реформы. «До сих пор основной акцент все время – в том числе благодаря усилиям РСПП и правых – сводился к сокращению избыточных функций государственной власти и уменьшению госрегулирования, – сказал RBC daily руководитель спецпроектов Института социальных систем МГУ Дмитрий Бадовский. – А сейчас совершенно очевиден ответ на электоральный, социальный запрос на усиление государственного регулирования. В некоторых ответах президент подтверждал тенденцию к тому, что процесс усиления госрегулирования в отдельных сферах будет происходить». Еще одним интересным моментом стало практически полное отсутствие традиционной для президента резкой риторики в отношении преступности и терроризма – что еще более удивительно с учетом недавних терактов на территории России. На единственный вопрос по этой тематике президент ответил очень мягко и особо подчеркнул, что главные проблемы лежат за пределами России, а не внутри нее. «Это вполне естественно. В Чечне проведено политическое урегулирование: принята Конституция, избран президент. С учетом этого констатировать наличие внутренней проблемы Чечни президент не может политически, – полагает Дмитрий Бадовский. – Он может констатировать проблему терроризма только как глобальную, всемирную, внешнюю. Иначе это косвенно говорило бы о неэффективности политических решений в Чечне». Исходя из выступления Владимира Путина, можно предположить что его нынешняя президентская кампания не будет строиться на потребности населения в защитнике и жестком правителе, как это было четыре года назад. «Конечно, это будет присутствовать в гораздо меньшей степени. Не думаю, что кампания может идти на этой проблематике, – соглашается г-н Бадовский. – Трудно сказать, какие еще будут кандидаты, но сейчас мы имеем президента и Владимира Жириновского. Жириновский занимает явно националистическую, явно авторитарную позицию. Что бы они ни говорил, это всегда силовое, доведенное до крайности решение. А согласно любым законам избирательной кампании, совершенно очевидно, что президент должен занимать иную позицию». Поскольку результат кампании вполне ясен уже сейчас и неизвестно, смогут ли политические партии выставить собственных ярких кандидатов, не исключено, что нынешнее выступление президента – это лучший образчик того, как будет строиться предвыборная кампания Владимира Путина. «Главная проблема кампании в том, что президент должен исполнять все роли – и самого себя, и кандидата правых, и кандидата левых, и кандидата против всех, – говорит Дмитрий Бадовский. – В условиях, когда диалога с другими кандидатами может не получиться, потому что их просто может быть слишком мало, кампания будет проходить в режиме прямого контакта президента с избирателем». Кроме того, есть все основания полагать, что высшая российская политика останется «театром одного актера» и после президентских выборов. Патерналистская модель государства, безальтернативность президентских выборов, а также обновление законодательной власти и правительства будут диктовать все большее усиление личной роли и личной ответственности президента. «Пока сложно говорить о будущем правительстве. Но независимо от того, каким будет правительство, де-факто премьером будет сам президент, – поясняет г-н Бадовский. – Правительство в любом случае будет коалиционным – будет это коалиция на основе нового состава парламента или разнородного окружения президента. Поэтому главной задачей будет задание единого курса правительства – а эта задача по силам только президенту». Из этого можно сделать вывод о том, что будущий премьер будет гораздо менее «тяжеловесной» и гораздо менее самостоятельной фигурой, чем нынешний. Отдел политики